Книга Снов. Шамтеран 3 - Константин Бояндин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да ну тебя! – Вейс попыталась выглядеть обиженной, но не сумела, расхохоталась. – Лас! Ну что ты со мной делаешь! – Лас сумела её обнять и прижать к себе.
– То же, что и ты со мной, – шепнула Лас. – Это справедливо, верно?
Стайен – стоял у стола, должно быть, давно – негромко кашлянул.
– Прошу простить, – он поклонился. – Нас ждут в клинике. Ваших внуков я отвезу туда днём, после работы.
– Идём, – обречённо вздохнула Вейс. – Но мы ещё поговорим.
* * *
Лас не успела завязать пояс, как заметила свёрнутый в трубочку клочок бумаги. Улыбнулась – должно быть, выпал из кармана Вейс. Она себе оставляет много поручений и пишет такие вот записки. Правда, и так всё помнит. Лас поднесла клочок к носу, нахмурилась. Тесан и… сама Лас?! Развернула клочок
«Она только притворяется подругой. Ты скоро убедишься».
– Лас! – стук в дверь. Вейс влетела, тоже с поясом в руке. И с клочком бумаги.
«Она просто использует тебя», – прочитала Лас. – Мило. – Поднесла к носу. – Тесан и ты, – вернула клочок. – Что за чушь?
– Я откручу ей голову! – пообещала Вейс. – Это уже не смешно!
– Подожди откручивать, – Лас ещё раз обнюхала обе записки. – Тесан так шутить не станет. Да и писала не она.
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда. Ей гореть через четыре дня. Принюхайся, – Лас вручила записки. – А здесь нет даже намёка!
– Да, непохоже, – согласилась Вейс. – Откуда знаешь про четыре дня?
Лас вздохнула.
– Чую, милая моя. У неё через четыре дня, у нас с тобой через десять.
– Перестань, – отмахнулась Вейс. – Нашла тему для разговоров! Идём, нас ждут!
Бабушки и Хорёк, Неиверин 17, 1288 В.Д., 7:00
– Теаренти Вейс, вы первая, – Аспирант в сопровождении двух ассистенток пригласил Вейс за собой. Та посмотрела в глаза Лас, вздохнула и ушла.
Не люблю больниц, подумала Лас. Сколько ни бываю здесь, всегда зябко. Как будто сквозняк в душе… мерзкое ощущение. И так почти везде. И началось это… когда же это началось?
Тишина. Звенящая, натянутая, как струна. Непереносимая. Когда-то я тихонько напевала или зажимала уши, чтобы её не слышать, чтобы из-под неё не прорвались голоса.
– …Лас! – Вейс тихонько потеребила её за плечо. – Ты что?
Лас выпрямилась. Сидела, скорчившись, прижав ладони к ушам. Вот зараза! Теперь подумает невесть что!
– Думала, – Лас выпрямилась. Посмотрела – ассистентки и Аспирант уже ждут её. – Ты уже всё?
– Я уже всё. Ты так и сидела все эти полчаса?
– Не знаю, Медвежонок. Не люблю больницы.
– Не здесь! – прошептала Вейс и кончики ушей её покраснели. – Перестань!
Лас вздохнула и направилась туда, где её ждали. Она знала, как называют главный зал диагностики. «Пыточной», «склепом», «холодильником», и множеством других приятных слов.
* * *
– Снимите всё, включая украшения, – попросила ассистентка. Приятный голос, подумала Лас. Интересно, она знает, сколько мне на самом деле лет? – Лягте вот так. Руки за голову, пальцы рук в замок. Можете закрыть глаза, если хотите. Вам удобно лежать? Сможете так пролежать пять минут, не шевелясь?
– Да, конечно, – Лас не стала закрывать глаза. Ничего тут страшного. Главное, не заснуть.
– Будет несколько секунд, когда вам захочется спать, – ассистентка подошла к пульту. – Постарайтесь не заснуть, теаренти. Если почувствуете сильную боль, сразу говорите.
И началось.
Знаю, почему «пыточная», подумала Лас. Странник рассказывала. У некоторых от воздействия электромагнитных полей начинаются беспричинные боли. Причём не во время диагностики, что нормально, а потом. Она также рассказывала, почему «склеп». Почему «холодильник», я и так знаю. Ещё полсотни лет назад сверхпроводники требовали охлаждения и комната под прибором была огромным холодильником…
Тупая игла воткнулась где-то у основания шеи. Терпи, Лас, у тебя так всегда. Врачи говорят – нормальная реакция.
Стало жарко. Очень жарко. И почти сразу же – холодно. Палачи, подумала Лас, стискивая зубы. Сейчас смотрят на меня, улыбаются и на своём птичьем языке делают выводы.
* * *
– Теариан-то, сколько ей лет?! – поразилась ассистентка. – То, что я вижу, не ошибка?
– Не ошибка, – подтвердил Аспирант. Камень с плеч. Никакой остаточной активности в районе гипофиза и гипоталамуса. Никакой «короны» в фантомной проекции. Никакой «удавки» или «чёрного треугольника». Иногда новые проходы открывались в странные места, замкнутые на себя – «мешки», так их прозвали. И в одной сотой процентов случаев там что-то водилось. Что-то такое, от чего мы до сих пор не знаем, как спасаться. В этот раз обошлось.
– Ей сто один год, – прочитала ассистентка показания, – все системы организма соответствуют эффективному возрасту тридцать один год. Это тоже не ошибка, теариан-то Денгор?
– Не ошибка, – подтвердил Аспирант. Ты ещё не знаешь, сколько на самом деле лет твоей напарнице, подумал он.
* * *
Накатило неожиданно. Действительно, захотелось спать. Очень сильно. Лас с трудом выдерживала напор жаркой волны, что норовила унести её глубоко-глубоко. И выдержала.
И свет погас перед глазами. Но сознание осталось. Подвешенное в пустоте, в которой гулко и часто билось сердце. Лас попробовала пошевелить руками или ногами – нет ни тех, ни других. Ничего нет, только сознание.
И ощущение, что она не одна в этой пустоте.
* * *
Красный огонь, резкий звук. Аварийный останов. Все графики на мониторах превратились в горизонтальные линии.
– Денгор! – вторая ассистентка. – Пройдите в зал! Срочно!
– Бригаду реанимации – в главный «склеп», – сказал Денгор в трубку уже на бегу. – Синий код! Посторонних не пропускать!
Не сейчас, подумал он. Никакой паники. Не сегодня, Лас.
* * *
Лас очнулась. Она внутри диагноста. Жарко и душно – камера герметична. И почему она стала непрозрачной?
– Вы меня слышите? – позвала она. – Почему так жарко?
И стены вновь стали прозрачными. И Лас едва не закричала от того, что увидела.
Они бродили вокруг аппарата. Ассистентка сидела, скорчившись, в дальнем углу, а вокруг бродили они. Десятки, а может, сотни. Точно такие же, как в ту ночь – белый, праздничный наряд, непереносимая, сияющая красота. Но лицо… на нём была такая улыбка, что Лас едва не сошла с ума, увидев её. У живого существа не могло быть такой улыбки.
– Денгор! Аспирант! Что у вас происходит?!
Щелчок. Камера открывается. Все, кто был поблизости, бросились к распахивающемуся люку – чтобы первыми добраться до…
Лас закричала. Не смогла вытерпеть, не в силах человеческих было вытерпеть такое молча.
Чёрный занавес.
* * *
– Всё в порядке, – услышала она. – Глубокий обморок. Ничего более.
Лас открыла глаза.
– Что со мной?
– Обморок, – пояснил Денгор. Лас видела множество людей вокруг, краем глаза, и чуяла, что они обеспокоены. Были обеспокоены.
– Что тут было? – она попробовала сесть, но Денгор придержал её за плечи.
– Немного полежите, – он посмотрел на что-то над головой Лас. – Сейчас подействует укол, и вы сможете встать.
– Какой укол?! – возмутилась Лас. Ассистентки Аспиранта переглянулись. – Что тут происходит?
– Лас, вы чувствуете голод?
Лас прислушалась к себе, к своему телу. О да, и это не просто голод, это что-то серьёзнее.
Денгор кивнул.
– Всё в порядке. Это просто защитная реакция. Организм потратил очень много энергии.
Стало жарко. Лас только сейчас заметила, что так и лежит, ни во что не одетая.
– Мне жарко, – она посмотрела в глаза Аспиранту. – И хотелось бы одеться, если вы закончили.
– Да, одну минуту, – Аспирант отошёл в сторону, негромко поговорил с теми, что стояли – с тележкой и множеством инструментов – неподалёку и спровадил их. Ещё минута – и в комнате остались только Лас и ассистентка.
– Что со мной было? – поинтересовалась Лас. Что только ни примерещится в этом диагносте! Вот уж страху натерпелась… Ассистентка ей не помогала – не было нужды. Если не считать голода, Лас чувствовала себя великолепно. Как новенькая.
– Обморок, – пояснила девушка. – Вы нас немного испугали, теаренти. Но ничего страшного не случилось. Теариан-то Денгор расскажет подробнее.
– А реанимацию вызвали шутки ради?
Девушка смущённо улыбнулась.
– Простите, сейчас вам всё объяснят. Вот ваши вещи. Проверьте, пожалуйста, что ничего не забыли.
* * *
Витаминный коктейль – жуткая гадость. Лас так и сказала. Но Денгор настаивал – выпить до дна. Лучше всего – залпом.
– Так что со мной было?
– Обморок, – пояснил Денгор. – Примерно такой же, какой описывает Стайен. Длился десять секунд, потом вы уснули. Обычный, глубокий сон. Но за эти десять секунд ваш организм потратил много энергии, мы пока не понимаем – на что. Такое бывает, но редко, особенно поблизости от первой фазы цикла. Три дня, верно?
